Новая жизнь

Ознакомительный фрагмент

Он не представлял, сколько прошло времени с того момента, как он колотился об закрытую дверь в своем пристанище. Должно быть, он просто выбился из сил и уснул. Или очередной провал в памяти. Он ничего не помнил.

Очнулся он в той же комнате – со светлыми шероховатыми стенами и темными шторами на окне, которое по утрам с лязгом открывает Марта. Только на этот раз что-то было не так. Он обвел глазами комнату: всё было на своем обычном месте. Окружающее его пространство не изменилось. Значит, что-то не так было с ним самим. Он хотел поднять руку, чтобы, опершись на нее, встать с постели, но рука не двигалась. Обе его руки были прикованы к постели. Он пошевелил ногой, свободной от гипса, хотел поднять ее, но и она была привязана к постели.

Странно, но почему-то ему это было безразлично. Почти безразлично. Возможно, он устал. И это, должно быть, к лучшему. Может надо продемонстрировать смирение, чтобы усыпить бдительность своих охранников и попытаться вырваться отсюда на волю. Ведь должен же быть какой-то выход. Должен. Он это точно знал, и знал всегда. А с истериками надо кончать, надо взять себя в руки. Что толку от этого?.. Они только всё усерднее станут его стеречь.

- Я вижу, вам уже лучше, - услышал он мужской голос и вскоре увидел доктора Михаила, склонившегося над ним.

Он поверил пульс на руке Петра, и, похоже, остался доволен.

- Давайте поговорим, - сказал доктор.

Он пожал плечами: делайте, что хотите, вы тут хозяева.

- Я бы хотел начать терапию, - продолжил доктор. – Но если вы не успокоитесь, нам это не удастся. Ваша голова должна быть ясной и спокойной. Тогда будет результат.

- Какой результат? – усмехнулся он. – Не станете же вы меня убеждать, что, в самом деле, хотите меня вылечить.

- Почему не стану? Стану.

- Господи, да зачем?.. Мы же взрослые люди, доктор. Скажите правду и покончим с этим. Просто правду. И всем станет легче.

- Я вас не обманываю, - доктор оставался невозмутим.

- Это ведь психиатрическая больница? – рубил с плеча он, забыв, что хотел претвориться и показать смирение.

- Нет, это не так, - не моргнув глазом, отвечал доктор. – Это просто больница.

- Больница, куда нельзя приходить. Ну да, конечно.

- Бывает и так иногда. И потом я не понимаю, вы так расстраиваетесь, будто вам так уж важно видеть вашу жену.

- А я не из-за нее. Не в этом дело. А в том, что мне нельзя отсюда уйти.

- Вы уйдете, придет время, но пока вам надо оставаться здесь, - твердо сказал доктор.

Ну вот и всё. Что еще неясно?.. Придет время... Как же придет, жди. Никогда оно не придет. А что если попытаться улизнуть?.. Подкупить кого-нибудь и улизнуть. Подкупить?.. Ну да, как же это он теперь может сделать?.. Ведь он в психушке! Черт! Черт! Черт!..

И все-таки надо успокоиться и искать выход. Но, несмотря на это решение, его мозг лихорадочно искал путь спасения. Может, Марта?.. Нет, это вряд ли — она, кажется, типичная служака, ответственная, педантичная, такие всегда действуют по правилам. Но, возможно, что-то можно выведать окольными путями, напроситься на прогулку и хорошенько осмотреться. Глядишь, лазейка найдется. Но если он будет нервничать и истерить, они продолжат держать его под замком.

- Может, вы меня отвяжете? – как можно более спокойным тоном спросил он доктора.

- Хорошо. Но пока вы останетесь в этой комнате. И никакого шума. Никакого!

Он кивнул. И доктор сначала ослабил веревки на его руках и ногах, а затем их снял. Петр принялся растирать занемевшие руки. Ему не хотелось говорить, и он закрыл глаза.

Кажется, он уснул. Или нет… Он не знал. Это было не похоже на сон, но это мог быть только сон, ведь он всё еще находился в больнице. Или нет?.. Его выпустили?.. Но когда?.. Он не помнил.

Только то место, где он осознал себя, было иное – это не его комната в лечебнице, это совершенно другое помещение. Просторное, светлое, с высокими потолками и окном в пол. Было прохладно, даже зябко, потому что работал кондиционер. Стол внушительных размеров цвета перезрелой вишни, на нем стопки бумаг и рамки с фотографиями. Кто был запечатлен на них, он не видел, потому что сидел по другую сторону стола, по ту, которая отводится посетителям. Видимо, он был посетителем. Так же как и еще один мужчина, сидевший напротив от него по ту же сторону. И в то же время он не чувствовал себя посторонним здесь. Он сидел, свободно откинувшись в кресле, непринужденно положив ногу на ногу.

Он полностью осознавал себя в этом месте, реально ощущал всё происходящее. Знал он и мужчину, сидевшего напротив – это был его партнер по бизнесу, Толик. Какого черта они притащились сюда?..

Петр повернул голову к тому, кто был хозяином этого места. Тот сидел бледный, с испариной на лбу. Он знал и его, хотя и не так хорошо, как Толика. Это был некто Трофимов, владелец сыроваренного завода.

- Деньги надо вернуть, - твердо сказал Толик.

Да, он вспомнил!.. Он всё вспомнил. Этот Трофимов занял у них денег. Обещал вернуть вовремя, написал расписку, а потом вдруг стал бегать от них. И вот они само собой пришли с ним потолковать.

- Они вложены в дело, - пытался оправдаться Трофимов. – Я не могу сейчас их оттуда забрать.

- А нам какое дело? – рубил Толик. – Мы не благотворительное общество. Взял, будь добр отдать чужое.

И он, Петр, был полностью согласен с ним.

- Но так сложились обстоятельства, - мямлил сыродел. – Мы не смогли реализовать свою продукцию, подвели партнеры…

- Это ваши проблемы, - вступил в разговор Петр. – Деньги надо вернуть. Или…

Трофимов вопросительно смотрел на Петра.

- Или переписывай активы, - закончил свою мысль он, взглянув на Толика, тот утвердительно кивнул.

- Активы?.. – схватился за сердце владелец завода. – Но у меня семья, дети, как же…

Трофимов умолял дать ему еще время, и он де успеет отбить деньги. Но им уже не было резона тянуть кота за хвост, они знали, что он в их руках. Они чувствовали запах добычи. Большой добычи. Завод был немаленький, а при умелом подходе он принес бы им деньжищ. И они назначили день. Они были уверены, что дело выгорит, и выгорит полюбовно.

Но подлец Трофимов смылся, и пришлось ребятам его искать с собаками. Нашли, конечно. Куда бы он делся!..

- Он в гараже, - ранним утром сообщил по телефону ему Толик. – Ребята с ним поработали. Он согласен всё подписать. Приезжай! А нет, так я и на себя могу оформить заводик-то.

Толик скрипуче рассмеялся. Да уж с него станется!.. Надо ехать.

В гараже стояла духота. Там толклись ребята – бомбилы из банды Толика. Избитый Трофимов сидел на стуле, безучастно смотря перед собой. Он был сломлен. Из разбитой брови текла кровь. Кровь была и на его несвежей рубашке, пропитанной пылью и потом.

- Отработанный материал, - удовлетворенно заключил Толик, отводя его в сторону. – Мои-то парни - орлы.

- Да, знают дело, - равнодушно заметил он, ему не очень нравилось, когда Толик бахвалился своим вкладом в общее дело. – Подписал?

- А куда ему деваться? – довольно рассмеялся его компаньон.

- Я в деле?

- Ну, само собой, Петро, о чем речь. Нам с тобой еще шагать и шагать. Мы – команда.

- Что дальше? – он бросил взгляд на Трофимова.

- В расход, - уверенно заключил Толик. – Нафига нам он сдался. Начнет болтать.

- Ну да, так-то, - согласился он. – Не хотел по добру.

- Вот именно, брат! – рассмеялся Толик, как будто особенно довольный тем, что не хотел Трофимов подчиниться им, заставил побегать, но теперь зато будет зрелище, и то хорошо.